Иванова Т.А.

В психотерапевтическом процессе при глубинной проработке проблем часто поднимается тема детско-родительских отношений, в которых мы все, так или иначе, в чём-то были травмированы, фрустрированы или чего-то недополучили.

Симбиотическая травма возникает в процессе самых первых отношений человека – его отношений с матерью или тем, кто заменяет материнскую фигуру. Если мать сама была травмирована в своих отношениях с родителями, партнёром или в результате тяжёлой, безвыходной или насильственной ситуации, а её психологическая травма осталась непроработанной, она в полной мере не сможет быть эмоционально доступной для контакта с ребёнком и удовлетворения его симбиотических потребностей.

Потребность в первичном симбиозе у ребёнка очень сильна, поскольку обладает для него биологическим значением выживания, и, если она не удовлетворяется, он переживает дистресс, из-за чего раскалывается его «я» и нарушаются отношения с самим собой.

Не получая тёплого, принимающего и положительного отражения от матери, обратной связи и поддержки, ребёнок в полной мере телесно и эмоционально не отделяется от матери, поскольку его внимание приковано к её проблеме, а, чтобы получить возможность безопасного обретения автономии, ему нужно сначала осознать, где заканчивается мать и начинается он сам. В деструктивных и запутанных отношениях, в ситуации семейного насилия, в случае, когда мать отчуждена, ребёнок начинает пытаться брать на себя её проблему, чтобы облегчить её ношу, выражая её через симптом и надеясь, что таким образом он сможет заслужить её внимание и любовь. В результате образуется симбиотическое переплетение, в котором у человека не формируется чёткого ощущения собственного тела, собственных границ и потребностей.

Человек, который пережил страх, боль и фрустрацию в процессе первичного симбиотического контакта, учится защищаться от этих чувств, оттормаживая и замораживая своё истинное «я», поскольку чувствует, что именно оно мешает установить контакт с матерью и отвергается ей. Вместо этого «я» формируется защитная адаптивная надстройка, главная задача которой – выжить в такой ситуации, максимально приспособившись к ней. И приспособляющаяся часть души нередко является очень слишком самоуверенной и агрессивной, либо чрезмерно уступчивой, что в дальнейшем может мешать человеку строить подлинные и конструктивные отношения с другими людьми, в которых было бы место его истинному «я». Как правило, травмированный человек во взрослом возрасте по-прежнему верит в то, что любовь родителей, а, по аналогии, и любовь других людей возможно заслужить, если соблюдать некие правила, хорошо себя вести и придерживаться определённого сценария действий. Он перестаёт быть чувствительным к собственным ощущениям и происходящему в его душе, переключает внимание на потребности и эмоциональные состояния других людей, пытаясь отвлечься от своей боли.

Отношения с людьми, построенные на симбиотической травме, как правило, являются такими же запутанными, как и отношения с родителями, поскольку неудовлетворённые в детско-родительских отношениях потребности продолжают мучить человека и во взрослом возрасте, а идеализированные родительские фигуры проецируются на окружающих людей. Пытаясь строить отношения, травмированный человек не может вовлечь в них замороженные здоровые части души, а выбор партнёра делается, исходя из потребностей травмированных или «выживающих» частей.

Работа с симбиотической травмой в психотерапии

В психотерапевтическом процессе, благодаря длительному анализу, рефлексии, работы с образами и символами, защитные механизмы начинают постепенно ослабевать, и травмированные части клиента вступают в контакт с терапевтом. Для этих частей важно быть размороженными и завершить те травматические переживания, с которыми они не смогли справиться в детстве. Параллельно идёт процесс поддержания ресурсов и здоровых частей клиента, благодаря которому он учится опираться на себя и сохранять связь с собой.

Чтобы распутать симбиотические переплетения и разрешить симбиотическую травму, прежде всего, нужно освободить оцепеневшее и задавленное подлинное «я» клиента со всей его болью и со всеми его потребностями. В терапии есть возможность в безопасном пространстве прожить эту боль и отгоревать то, что не было получено в отношениях с родителями, чтобы освободить в своей душе место для нового опыта.